Бороться не ПРОТИВ, а ЗА

– Иван, закон о «дальневосточном гектаре» принят и уже близок срок окончания второго этапа реализации закона. Что удалось отстоять и над чем вы сейчас работаете?

– Вы сами, наверное, понимаете возможности общественных организаций. У нас до сих пор нет регистрации в Минюсте. Я не знаю точное количество своих сподвижников, однако, уверен, наши сторонники есть во всех улусах. Якутяне –  народ неравнодушный, они прекрасно понимают и предполагали, что затевается что-то нехорошее. Как только мы услышали о том, что будет приниматься этот закон, начали по мере своих возможностей ездить по улусам, селам с разъяснительной целью. Мы объехали все ближайшие улусы, наши активисты охватили вилюйскую группу улусов. Все. На большее у нас возможностей не было. Я лично, в своей Амге прошелся по всем наслегам, поднимал депутатов, глав, объяснял им, что к чему и потом уже с ними ходили по домам. Мы провели митинги, пикеты. Я даже проводил одиночный пикет возле Госдумы, пытался стоять возле Кремля, но, понятное дело, что мне не дали. В результате этих действий нам удалось добиться хоть какой-то отсрочки, появился второй этап, которого изначально не было. Сейчас наше движение продолжает настаивать на том, чтобы исключить регион из-под действия закона. Параллельно мы просим продлить второй этап реализации проекта до 2018 года. Люди оказались не готовы к принятию данного закона, они не информированы, мало кто успел внести на кадастровый учет имеющиеся земли, выбрать новые участки. Ведь второй этап реализации закона пришелся на холодное время года, у нас все земли под снегом лежат, людям элементарно нет возможности выехать на земли, посмотреть какая она, есть ли до нее хоть какой-то проезд, коммуникации, есть ли на ней рвы, канавы, обрывы, откосы, горки и т.д. Я понимаю, что мы многое упустили, но все равно продолжаем писать письма, проводить встречи.

– Расскажите подробнее про кадастровый учет. Есть же правоустанавливающие документы на земли, их наличия разве не достаточно, чтобы, допустим, мои земли не трогали?

– Это главное заблуждение наших земляков. Сегодня усадьбы, сенокосные угодья большого количества людей не отражены в кадастровом учете. В свое время многие оформили эти земли по закону о «дачной амнистии», по которому не требовалось проводить межевые работы, а если они не проводились, они не могли быть отражены в кадастровом учете. Кадастровые карты не соответствуют реальной картине. Отсутствует система координат, многие участки на карте выглядят пустыми, а на самом деле они издавна заняты людьми. У многих из них есть свидетельства о регистрации, распоряжения администраций села, другие правоустанавливающие документы, но они будут вычеркнуты и открыты для раздачи с 1 апреля 2017 года. По нашим сведениям, таких участков по всей республике больше 168 тысяч. Эти люди должны были успеть до 1 сентября 2016 года заявиться в соответствующие органы и уведомить их о наличии земель. В течение шести месяцев после этого поставить участок на кадастровый учет. К сожалению, нам известно, что таких уведомлений подало всего 31 тысяча человек. Из них всего несколько тысяч оформили земли.

Обращаясь через вашу газету, я бы призвал не отчаиваться, а продолжать регистрировать свои земли. В апреле ваши участки откроются, они будут доступны для раздачи, но вы сможете в законном порядке отстаивать свои права. Если ничего не сделать, то противостоять людям, получившим земли по федеральному закону, будет невозможно. К сожалению, ваши «документы» с наслежных администраций никакой силы иметь не будут.

– Но и это, я знаю, не все. Какие еще препоны существуют?

– Медленный интернет и отсутствие надлежащих генпланов муниципалитетов. Сегодня  картинку в ватсапе загрузить проблематично, что говорить про загрузку портала госуслуг, открытие кадастровой карты. Насчет генпланов. Точечно они есть, но, в основном, на территории самих поселений, внутри села. На прилежащие территории генплан не составлялся. В свое время мы не придали этому должного внимания, денег не было, политической воли, мешала разрозненность территорий и т.д. и т.п. Сегодня это грозит бардаком. У любого села есть перспектива развития, использования земель общего пользования – пашен, земель, где исконно проводятся те же ысыахи. Это все должно было отражено в генпланах и не попадать под раздачу. Вот почему мы бьемся за отсрочку второго этапа реализации закона.

– Давайте коснемся экологической стороны закона.  

– Вот это, пожалуй, самый важный момент. Лес – это источник нашего кислорода. Легкими всей планеты считаются наша Сибирь, Дальний Восток и Бразилия. Даже в Африке дышат тем кислородом, который выработали наши леса. Во-вторых, лес служит буфером для вечной мерзлоты, это единственное, что защищает линзу мерзлоты. Любое техногенное влияние человека приводит к оттаиванию вечной мерзлоты. Из 91 млн га, подлежащих раздаче, большая половина относится к лесному фонду. Закон запрещает сплошную вырубку, однако, сколько это процентов, где эта грань, кто это будет контролировать неизвестно. Вообще, у Якутии очень много специфики, из-за которых не хотелось бы, трогать нашу территорию. Но, увы, у государства на сей счет другое мнение.

– Как, по-вашему, к нам много людей приедет?

– Физически к нам, может быть, и не приедут, но виртуально – да. Я знаю, что работа в этом направлении уже активно ведется, появляются всякие паевые фонды, заманиваются люди, подставные лица. За ними будут стоять два-три игрока, которые и возьмут земли, вырубят и вывезут наш лес. Крайнего не найдешь, а болото останется, если вообще не затопит. Ученые давно бьют тревогу, если по сегодняшним данным они прогнозируют это, допустим, через 100 лет, то с реализацией этого закона он может наступить уже через 20 лет. Мне это напоминает приватизацию 90-х годов, только сегодня она происходит с землей. Там тоже каждому обещали кусочек счастья, кусочек земли, производства, а потом это было использовано в интересах нескольких людей. Мы боимся, что под этим законом нам подсунут всякие химические производства. У нас нет гарантии, что хозяин большого участка не построит на своей территории, что он захочет.

– А как к этой проблеме относятся общественники других дальневосточных регионов?

– Таких движений там нет. Я пытался выйти на них, но безрезультатно. Я так понял, у них вообще нет никакой оппозиции. Они просто молчат. Вот почему мы были единственным регионом, выступившим с поправками. В этом плане, у нас, оказывается, более-менее демократичная республика.

– Несмотря на кажущуюся безысходность, что-то еще можно сделать?

– Нам дали возможность самим определить территории для раздачи земли. Меняется порядок определения земель, которые не могут быть переданы в безвозмездное пользование, перечень таких земель предлагается устанавливать региональными законами. Теперь вся надежда на наших народных депутатов, Главу республики. Надеюсь, что они используют данное право в полную силу и по максимуму защитят населенные пункты. Помимо этого нам нужно защитить наши сакральные места, водоемы, ценные породы деревьев.

– Иван, расскажи о себе, где работаешь?

-Я родился в Амге, окончил Санкт-Петербургский институт экономики и финансов, потом Дальневосточную академию госслужбы. Работал в минфине, инвесткомпании, администрации президента во время правления В.Штырова, в Усть-Майском районе первым замглавы района, в банке, МУПах, даже в республиканском лицее у И.Шамаева. Честно, с работой у меня трудно – общественников неохотно берут. Хотелось бы, конечно, работать на благо республики, но видимо, не в это время. Женат, воспитываю четверых детей. Из-за отсутствия должной работы, я много думал о переезде за пределы республики, но все же я должен быть здесь, я нужен своей земле. Я перед ней в долгу за то, что я на ней родился.

Татьяна ВАСИЛЬЕВА