Попечитель школы Максим Заболоцкий

Родом из Оймяконья

Надо отметить, что С.П. Готовцева I – Массакы и М.В. Заболоцкого связывали родственные узы: Максим Васильевич был родным братом Устиньи Васильевны Заболоцкой, жены С.П. Готовцева — Массакы. К тому же они были земляками – оба родом из далекого Оймяконья.
Согласно некоторым данным, род Заболоцких берет свое начало от политссыльного Тарского. Родился Максим Васильевич Заболоцкий в I Борогонском наслеге Оймяконского улуса. Точный год его рождения ни в каких источниках не указывается, но мы предполагаем, что в 1869 году. Ведь на момент своего ареста в 1931 году (согласно протоколу допроса от 7.05. 1931 г.) М.В. Заболоцкому было 62 года. Выходит, в 1912 году, когда проводился инородческий съезд, Максиму Заболоцкому было 43 года.
В 1998 году в журнале «Чолбон» (№ 11) вышла статья младшего сына Максима Васильевича, Николая Максимовича Заболоцкого – III, «Убайым туhунан», которую он посвятил своему старшему брату, писателю Николаю Максимовичу Заболоцкому I – Чысхаану. В этой статье сын рассказал и о своих родителях.
Так, мы узнаем, что их отец, Максим Васильевич Заболоцкий, родился в бедной, многодетной семье. У него было три сестры — Устинья, Акулина, Анна – и три брата. Два старших брата Василий и Прокопий, а также младший брат Дмитрий – все, до самой смерти, жили в Оймяконе, в с. Агаякан. Занимались разведением крупного рогатого скота, коневодством, охотой. Из четверых братьев Заболоцких Максим Васильевич оказался самым успешным, предприимчивым. Благодаря своей практической смекалке, организаторским способностям, он смог нажить состояние, стать вполне зажиточным человеком — купцом средней руки.
Его жена, Варвара Семеновна Заболоцкая — Слепцова, тоже родилась в Оймяконье (урочище Дураах), в многодетной семье, в 1904 году. Ее старший брат Иван Семенович Слепцов (учился вместе с Ойунским) был первым учителем в с. Томтор Оймяконского улуса.
Николай Максимович пишет, что, по рассказам родителей, детей в их семье было 12, но смогли выжить только трое сыновей, причем, названные одинаковым именем — Николай.
«То, что нас назвали Николаями, имеет свою отдельную историю, — отмечает Н.М. Заболоцкий — III. — Дело в том, что все родившиеся после старшего брата Николая дети умирали в младенческом возрасте. Поэтому родители пригласили из Абыя двух шаманов для камлания. После этого родились средний Николай и я. Из-за того, что из всех детей остался в живых только старший брат Николай, основываясь на вере народа саха, нас обоих тоже назвали Николаями. Ведь после меня родился еще один ребенок, которого родители назвали Дмитрием, но он тоже, к сожалению, умер, не дожив до года. Поэтому нас стало три Николая – I, II и III».
«Счастливым оказалось имя «Николай», все считали, что, действительно, «черт заблудился» между трех одинаковых имен, как этого и хотели ясновидящие шаманы», — отмечает известный оймяконский краевед С.М. Егоров, который тоже писал об этой истории в своей статье, посвященной писателю Николаю Заболоцкому I –Чысхаан в книге «Оймяконский улус. История, культура, фольклор» (2006 г.).

Попечитель школы

В этой же книге, в главе, посвященной развитию народного образования, мы нашли сведения о попечительской работе М.В. Заболоцкого. О том, что Максим Васильевич оказывал помощь и содействовал открытию первой начальной школы в Оймяконе, и о том, что на протяжении долгих лет являлся попечителем этой школы, есть информация и у исследователя Николая Слепцова (журнал «Күрүлгэн», № 5, 2012 г.).
Кстати, первое упоминание об Оймяконской школе встречается в архивных документах, датированных 1902 годом. Как отмечается в книге «Оймяконский улус. История, культура, фольклор», школа находилась на территории прихода Оймяконской церкви в урочище Оймякон. Как и все церковно-приходские школы, Оймяконская школа давала образование в пределах современной начальной школы. Обучение велось по трехгодичной программе, предусматривающей преподавание арифметики и чистописания.
Школа имела своего попечителя, избиравшегося из числа зажиточных местных жителей. Попечитель избирался на 3 года, имел право участвовать в управлении школой, присутствовать на совещаниях педагогов и должен был оказывать помощь в содержании школы.
С июля 1912 г. по 20 июля 1915 г. попечителем школы был местный житель Иван Иванович Готовцев. А 18 июля 1915 г. на общем собрании жителей Оймяконо-Борогонского наслега Баягантайского улуса, составлявшего приход Оймяконской церкви, попечителем школы на новый срок был избран Максим Васильевич Заболоцкий. Священник Оймяконской церкви Иван Константинович Бобухов, который с мая 1909 г. был в должности заведующего школой, характеризовал его как «… человека религиозного, 39 лет, православного, под судом и следствием не состоявшего, политически и нравственно благонадежного, имеющего отдельное свое хозяйство».
Надо полагать, сам выросший в бедной крестьянской семье, Максим Заболоцкий, как никто другой, понимал важность и необходимость получения детьми начального образования. Потому-то и радел за открытие школы в Оймяконе.
Кстати, его старший сын Николай Максимович Заболоцкий I — Чысхаан, ставший впоследствии известным писателем, драматургом, литературоведом, членом Союза писателей СССР, заслуженным работником культуры ЯАССР, свое начальное образование тоже получил в Оймяконской церковно-приходской школе. Это было то время, когда Максим Васильевич являлся попечителем школы. Закончил Николай церковно-приходскую школу в 1922 году. По всей видимости, видя способности сына, отец отправил его учиться дальше — в Олбу. Там двухгодичную программу 5 – 6 классов Николай осилил за год. После поступил в педтехникум, затем — в пединститут.
Как отмечает известный оймяконский краевед Сергей Егоров, литературная деятельность Николая Заболоцкого началась в 1927 году с рассказов и литературно-критических статей. Николай Максимович работал в редакциях республиканских газет «Эдэр коммунист» и «Кыым», был инспектором Наркомпроса ЯАССР, заведующим сектором литературы и фольклора Института языка и культуры, руководил отделом прозы в редакции журнала «Хотугу сулус».
Кстати, его младший брат, Николай Заболоцкий – III, в своей статье «Убайым туhунан» упоминает о том, что про старшего брата раньше они знали только понаслышке, поскольку он был значительно старше своих бра­тьев и находился в Якутске. Живя в глуши Оймяконья, младшие Заболоцкие не имели никакой возможности узнать что-либо о своем старшем брате, связи не было, а Якутск казался им недосягаемым местом, куда невозможно добраться. Братья встретились со своим старшим братом-писателем, лишь спус­тя годы, уже повзрослев…

Подверглись репрессиям

К сожалению, историю не изменить, а она повернулась так, что в начале 1930-х годов известные оймяконцы — попечитель Оймяконской церковно-приходской школы Максим Васильевич Заболоцкий и Семен Петрович Готовцев I – Массакы, известный в Оймяконье как «кортиктаах кинээс», стали жертвами политических репрессий. На протяжении многих лет точно не было известно, за что они были судимы и куда сосланы. И только благодаря известному оймяконскому краеведу Сергею Егорову, который на протяжении нескольких лет занимался поисковой работой, вел долгую переписку с архивами МВД и КГБ Якутска, Магадана, Хабаровска и Омска, удалось узнать достоверную информацию о трагических судьбах М.В. Заболоцкого и С.П. Готовцева I, которые по ложному обвинению подверглись репрессиям. Об этом Сергей Егоров написал в статье «Өймөкөөн «үспүйүөннэрэ» кимнээхтэрий?» (газета «Саха Сирэ», 16 августа 2003 г.).
Оказывается, якутяне были в заключении в Хабаровском крае. В письме, которое пришло из Управления федеральной службы безопасности РФ по Хабаровскому краю, говорилось:
«На ваше заявление сообщаем сведения из находящегося на хранении в нашем управлении архивного уголовного дела № П-92465 на ваших земляков: Заболоцкого М.В. и Готовцева С.П.
Заболоцкий Максим Васильевич, 62 года (на момент ареста), уроженец 1-го Борогонского наслега Оймяконского улуса, Якутия, якут, проживал там, где родился, крестьянин-кулак, крупный спекулянт пушниной, неграмотный, имел 2 дома-юрты, 11 лошадей, 7 коров, женат, на иждивении жена и двое детей (из протокола допроса от 7.05. 1931 г.).
Готовцев Семен Петрович, 76 лет, там же, кулак-лишенец, неграмотный, имел русское здание, 1 кобылу, 1 корову и 1 быка, вдовец (из протокола допроса от 8.05.1931 г.).
Арестованы они были 5.03.1931 года Якутским ОО ОГПУ по Оймяконскому району и 5.09.1931 г. ОО ПП ОГПУ ДВК и ОКДВА привлечены к уголовной ответственности по статьям 58-6 и 58-2 УК РСФСР, якобы за то, «что являлись агентами японской разведки и проводниками японской агрессивной политики в Оймяконе (Якутия) в 1922 – 25 годах, а в 1927-28 годах возглавляли вооруженное белоповстанческое движение».
Постановлением Особого совещания при коллегии ОГПУ от 1.02.1932 г. Заболоцкий М.В. и Готовцев С.П. из-под стражи были освобождены, но, как социально вредным элементам, в наказание зачтен срок предварительного заключения, а Заболоцкий М.В. лишен права проживания в ДВК сроком на 3 года»…
Длинная дорога домой стала для обоих тяжелым испытанием: 77-летний Семен Петрович Готовцев — Массакы тяжело заболел и умер по пути на родину, а 63-летнему Максиму Васильевичу Заболоцкому ценой неимоверных усилий все же удалось добраться до родного дома…

Сыновнее раскаяние…

Двадцать с лишним лет назад в газете «Саха Сирэ» (19 декабря 1998 года) вышла статья народного писателя Якутии Софрона Данилова под заголовком «Иэс» о Н.М. Заболоцком I — Чысхаане. Во врезке отмечалось, что эту ранее нигде неопубликованную статью после смерти С. Данилова обнаружила в его архивах вдова писателя Мария Егоровна. В статье звучит тема сыновнего раскаяния.
Софрон Данилов знал Николая Заболоцкого с 1940 года, еще со времен студенчества в Якутском пединституте. Однажды зимой они оба отдыхали в Доме писателей в Макеевке, что в 100 км от Москвы. И во время одной из прогулок с Софроном Даниловым Николай Заболоцкий — Чысхаан поведал о своей непростой судьбе. Он рассказал, как воспитывался в Оймяконе у родителей, как там учился, как в первый раз приехал в Якутск, поступил в педтехникум, как он стал работать в газете, заниматься литературной критикой, как работал в институте языка и литературы. Он рассказал и о том, что его называли сыном кулака, как он из-за этого подвергался гонениям.
В этот вечер в Макеевке Софрон Данилов узнал многое о родителях Николая Максимовича, родственниках, людях, которые жили в то время в Оймяконе, а также узнал многое, ранее ни от кого не услышанное, о судьбах многих репрессированных в 1928-1938 годах представителях народа саха. Это был очень откровенный разговор.
Софрон Данилов пишет, что перед ним предстал совсем другой человек, не тот Николай Заболоцкий, которого обычно привыкли видеть все – веселый, легкий, не обремененный жизненной рутиной и проблемами, а человек, носивший тяжелый, непосильный, психологический груз, который перенес все тяготы и лишения, и который вспоминал с сожалением некоторые моменты своей жизни. Писатель увидел просто очень уставшего человека, обремененного непосильной ношей… Когда Николай Максимович стал рассказывать об отце, от волнения, от нахлынувших чувств он перешел на шепот… «В начале 1930-х годов, когда я работал в Якутске, моего отца раскулачили и отправили в ссылку. Когда отец уже возвращался со ссылки домой, я получил от него телеграмму – отец просил ему отправить денег на дорогу. А он был таким стариком, который просто так, по мелочам, не просил. Видимо, это сделать его заставила крайняя нужда. А я… я ему денег не отправил. Как так — активный комсомолец и будет помогать кулаку?… Вот так… Бедный, что он, наверное, подумал обо мне? Но об этом нетрудно догадаться…, — и Николай Максимович замолчал…», — пишется в статье.
По всей видимости, вот этот его сыновний поступок все эти годы не давал ему покоя и был не зарастающей душевной раной…
Его отец, Максим Васильевич Заболоцкий, умер в 1946 году на родине — в п. Ючюгэй Оймяконского улуса.

Ирина Романова