«Мне есть, что сказать в своих фильмах»

– К идее снять полнометражный фильм я пришла постепенно. К тому времени у меня был опыт съемок музыкальных клипов-мини-фильмов, где в некоторых из них я пою сама. Видимо любовь к пению и привела меня в кино. Любой творец находит для себя свою форму самовыражения. Для меня сегодня это кино, которое востребовано. Если вдруг завтра люди начнут массово читать, то я возьмусь за перо. Художнику не важно, посредством чего ему передавать свое состояние, важен результат.

– Отчего ваш фильм «задержался» на этапе постпродакшн? Ведь съемки прошли в 2010 году.
– Я очень требовательный в плане работы человек. Очень долго не могла подобрать композитора, звукорежиссера для наложения соответствующего звука, музыки в фильме. Оживить, озвучить можно все, что угодно, но передать, воссоздать картину прошлого и пережитого оказалось очень сложным. Фильм был снят с чистовым звуком, поэтому пришлось очистить от насекомых, комаров, кузнечиков и т.д. Когда снимаешь чистовой звук на площадке, то звук пролетающего самолета, рев заводящегося мотора трактора, крик соседа мешают.
Я благодарна талантливому кинооператору, одному из первых кинопрофессионалов Якутии, моему земляку, коллеге, соратнику, которого, к сожалению, сейчас нет с нами – Иннокентию Аммосову, который помог сделать первые шаги в кинопроизводстве. С ним мы решили попробовать сотрудничать с иностранцами, чтобы посмотреть, как они работают. И я поехала с дочерью в Канны. Находясь там, удалось выйти на французских специалистов, которые впоследствии привели меня к операторам, световику, звукооператору и композитору. Мой композитор Жири Хегер – лауреат французской кинопремии «Сезар».

– Как думаете, в чем успех вашего кино?
– Думаю, спецприз Выборгского кинофестиваля «За чистоту и глубину авторского высказывания» как ничто определяет причину успеха кино. Известный в России мультипликатор Гарри Бардин после награждения пожал мне руки со словами: «Вы своей искренностью пробили дверь в российский кинематограф, как иранцы – в мировой. Держитесь своей искренности». Потом была приятная беседа с кинорежиссером Юрием Грымовым. Он на своей странице в Фейсбук до этого написал, что единственным достойным фильмом кинофестиваля был мой фильм. За год до нашего участия вовсе не было победителя в нашей программе. Ни один представленный фильм, по решению жюри, не заслужил считаться лучшим.

– Вы по профессии далекий человек от киноиндустрии. С какими сложностями пришлось столкнуться при съемках фильма?
– Если бы я заранее знала, что будет настолько трудно, наверное, никогда бы не взялась за это дело. Я абсолютно ничего не знала о кинопроизводстве. Было лишь желание, во что бы то ни стало осуществить свою идею. Только потом, оказавшись в этом омуте, я поняла весь масштаб задуманного, что, несмотря на технические, актерские возможности, в принципе, невозможно воссоздать картину прошлого, пережитого, передать чувства близких и т.д. Но, как говорится, было поздно что-либо менять, назад пути не было. Мне оставалось попросить благословения у своих родных, которых предстояло «оживить», и довести дело до конца.

– Расскажите про своих дедушку с бабушкой, которым посвящен фильм.
– Я воспитывалась у бабушки с дедушкой. Отец умер еще до того, как я родилась. Мама болела туберкулезом и постоянно находилась то в больницах, то в санаториях. Бабушка с дедушкой вырастили меня в абсолютной атмосфере любви и заботы. Баловали, никогда не ругали. До четвертого класса дед возил меня на санках в школу. Он бы, наверное, и после возил, если бы меня не определили в санаторий, как «контактную» по туберкулезу. Я была спокойным и не по годам взрослым ребенком. Меня от ровесников отличало многое: манера одеваться, говор, игры. Я не была сторонником подвижных игр, у меня прежде включался ум, нежели руки и ноги. И так до сих пор. Мои одноклассники и сейчас готовы сыграть в эстафету, а мне больше по духу настольные игры. Бабушка с дедушкой у меня старожилы. Дед умер в возрасте 92 лет. Знаю случай, когда после встречи с моим дедом (тогда ему было 90 лет) 45-летний мужчина решился на женитьбу. У него потом родилось много деток. До этого он думал, что уже стар и жизнь заканчивается. Дедушка ушел из жизни, когда мы жили в Москве. Мы попрощались с ним во сне. Трижды во сне я видела, как он что-то ищет и только на третий день спросила. Увидев меня, дед обрадовался, сказал, что ищет меня, обнял и… испарился. Больше он ни разу мне не приснился. Бабушка время от времени снится к болезням, предупреждает или, наоборот, успокаивает, что нечего бояться. Сейчас с нами живет моя мама. Ей 76 лет, но в свои годы она выглядит бодро и молодо. Именно благодаря их любви я сегодня творю, делюсь своей энергией с людьми.

– Почему вы работали с иностранцами?
– Это был 2010 год. Молодые ребята в те годы еще не заявили о себе, а в России просили втридорога, нежели французы. И потом мы с Иннокентием еще в начале 2000-х годов мечтали о будущем якутского кино, его славе, о том, что нужно делать, чтобы повысить его уровень, качество. Мы хотели учиться делать кино. Поэтому обрадовались, что наши возможности совпали с желаниями. Иннокентий во время съемок брал с собой своих учеников, молодых ребят, сам увлеченно работал с французами, наблюдал за тем, как работают профессионалы. У нас, помимо французов, привлекались и специалисты из «Мосфильма».

– Кто вам помогает в материальном плане создавать фильмы? Где вы привлекаете средства?
– Бюджет фильма полностью состоит из собственных средств, а также пожертвований на добровольной основе. Я подавала заявку в Минкультуры России, однако помощи не получила. Кстати, это одна из причин столь длительного постпродакшна фильма. Трудности с привлечением денег есть, вот сейчас я тоже в поисках дополнительных средств. С другой стороны, я поняла, что лучше не искать денег там, где ты делаешь кино. Звягинцев, к примеру, снимает свои фильмы на деньги, привлеченные вне России. Это дает ему волю в творчестве. Прося денег у своих, ты заведомо вовлекаешь себя в какие-то рамки. Я так не могу работать. Поэтому, наверное, лучше искать деньги вне республики.

– О чем будет ваш второй фильм? Говорят, что будет продолжение.
– Действительно, завершены съемки второго фильма, продолжения истории моей жизни. Будут и другие фильмы, есть много планов. Первый фильм стал моей визитной карточкой – он камерный, глубокий, второй будет жанровым, рассчитанным на массовую публику. Может критики и раскритикуют меня за такой подход. Я знаю, что они ждут мой второй фильм. Успех первого фильма, возможно, считают случайностью, ведь я не профессионал. Зрителям интересно, что я покажу в продолжение. Могу сказать, что у меня достаточно интересная жизнь, о которой хочется рассказать. Мне много предлагают работать с готовыми сценариями, но я их даже не читаю. Мне самой есть, что сказать.

Татьяна ВАСИЛЬЕВА