Владимир Путин в круговороте меняющегося мира

Мы вступили в эпоху резкого расширения поля геополитики и формирования новых геополитических школ. Расширение поля геополитики ударяет по эпохе глобального американского однополярного господства. Никто не знает, сколько еще продлится попытка удержать такое положение США. Но точно одно – такому господству приходит конец. Возникает вопрос: хватаясь за соломинку, не развяжут ли США мировую атомную войну?

Не развяжут. Во-первых, американское господство сразу не уйдет – для этого потребуются еще 20-30 лет. Во-вторых, здравый смысл у руководства США еще присутствует. Многое зависит и от предполагаемого нового президента США Хиллари Клинтон. В-третьих, появились новые мировые игроки, в первую очередь Россия.
Геополитика, как известно, возникла как направление политики не так давно. Она имеет исторические этапы: Древний Восток; классический период, начиная с Карла Риттера и Фридриха Ратцеля –германская школа; современный этап (конец ХХ – начало ХХI вв.). Считается, что ныне ведущей является американская школа как состоявшееся направление. Существует трудно формирующаяся европейская школа. Говорят о китайской геополитике. Есть, наконец, российская школа, которая проходит период взросления и нового осмысления (идей много – практической привязки мало). Так что В. Путину приходится ориентироваться на ходу.

В нашу задачу не входит подробный анализ истории геополитики в России. Но три важных момента следует подчеркнуть особо. На первом месте стоит мессианская панправославная идея «Москва – третий Рим». Почему третий? Первым был сам Рим, вторым – Константинополь (Византия), Москва – третий Рим, как последнее и вечное царство всего православного мира (по идее). Под эту сакральную концепцию формируется собирательная миссия Российского государства. Огромные территории, освоение которых берет начало в ХV – ХVI вв., возвышали роль Москвы и русского царя.

Однако эта мессианская роль России ныне корректируется. Поэтому, во-вторых, Россия должна прийти в себя после стольких потрясений и окончательно определиться в своей современной геополитике. В-третьих, одновременно идет процесс «собирания камней», раскиданных в связи с распадом СССР, формируются тактические подходы для новой трактовки. В этой связи «поход Путина на Восток» требует осмысления.

Путину приходится ориентироваться в новых реалиях в самом процессе развития мировой политики. Здесь практика идет впереди теории. Такое возможно, но научное обоснование российской геополитики не должно скрыться за горизонтом. В противовес американскому глобализму мы должны попытаться помочь сформировать интересы суверенной Европы как независимого от США геополитического пространства. Важнейший фактор – мы – соседи, а Америка – нет.

Второй такой центр, противостоящий диктату одного государства, – это Восток (Китай, Индия, Корея до и после разъединения, Вьетнам, Монголия и регион АТР в целом). Здесь сформировались такие международные организации, как БРИКС, АСЕАН, ШОС, некоторые страны входят в «двадцатку», почти все – в ООН. Проблема в том, сможет ли Россия повлиять на то, чтобы новые молодые индустриальные государства АТР не попали под жесткий диктат США. Ныне существуют, по крайней мере, две опасности: а) возможность распада АТР на отдельные объединения; б) трудности в формировании новой модели экономического развития в странах АТР.

Известно, кто препятствует объединению, пытается раздробить этот регион – это США. Они уже начали навязывать АСЕАН свои правила торговли, натравливают другие государства на зоны ответственности ШОС. Повернулась спиной к России «двадцатка». Однако, как гласит русская поговорка, цыплят по осени считают. Кроме США, Японии, Тайваня и Южной Кореи есть Китай, Индия, Пакистан, Индонезия, Вьетнам и другие не менее влиятельные союзники России. Не надо сбрасывать со счетов среднеазиатские страны (Туркмению, Таджикистан, Узбекистан, Киргизию). Одним словом, «восточный» поезд тронулся, станет ли он экспрессом – покажет время.

Регион АТР – это не только поле «брани» с США, а главным образом интеграционный локомотив для развития нашего Дальнего Востока. Прежде всего, для инвестиций. Политика советского изоляционизма сыграла свою роль в сознании и мировоззрении дальневосточников. Ведь АТР для нас был «проклятым капиталистическим» пространством, откуда исходило зло. Эту идеологическую догму нужно преодолеть. Есть у населения и опасность миграционной экспансии Востока. Возникают вопросы защиты экологии, природы вообще и демографической чистоты. Но эти вопросы связаны с проблемами роста, а не отката назад. Значит, при умной политике вполне разрешимы.
Возникновение нового полицентристского геополитического пространства на Востоке во многом будет зависеть от китайско-российских и китайско-индийских отношений.

Китай: Восток – дело тонкое?

Действительно, политика Китайской Народной Республики – дело тонкое. Тут нужна особая, восточная дипломатия. Нужно стремиться избегать ошибок советского периода. Раньше наши отношения осложнялись тем, что мы не раз и не два критиковали руководство КНР за всевозможные ошибки – за теорию трех больших скачков, за культурную революцию, не всегда лестно отзывались о Мао Цзэдуне. Были пограничные споры, которые доходили до военного противостояния (о. Даманский).

Интересы развития Китая выдвинули таких лидеров, как Дэн Сяопин. Новый лидер страны дал установку: 70% теории Мао верны, поработать надо над остальными 30%. За этой неоднозначностью и завуалированностью лежит стремление сохранить незыблемость конфуцианских основ государственности с адаптацией на мировой рынок. Они ничего не разрушили, только перестроили.

Свежие ветры с востока подули после вступления на должность главы России В. Путина, укрепления социально-экономического и военно-политического положения страны. Китай опять увидел в России союзника против безраздельно господствующих США, а это дорогого стоит.

Многие советские исследователи рассказывали притчу о хозяине большой долины. Два льва (США и СССР) схлестнулись в смертельной схватке за обладание этой долиной (планетой). В этой борьбе оба загрызли друг друга. Обезьяна, сидевшая на высоком дереве, спокойно спустилась на землю и стала единственным хозяином. Нынешний смысл заключается в том, что, если КНР и Российской Федерации удастся сдвинуть США с престола мирового господства, то не окажется ли Россия потом в роли пасынка? Простого ответа на этот вопрос нет, но все же…

Сначала надо вступить в «драку» и победить. И это непростое дело. Китайцы будут гибко маневрировать политическими средствами, избегая прямой конфронтации с США, тогда как России придется «драться» с открытым забралом. Для КНР, насколько можно судить, на первом месте свои эгоистические национальные интересы, которые не всегда учитывают интересы России. Это проявилось, в частности, в переговорах по газопроводу «Сила Сибири». Интернационализм, характерный для России, они по большому счету не признают. Особенности китайской политики проявляются и в других направлениях. Сможем ли мы в такой ситуации правильно сбалансировать свои отношения с этой страной? Придется.

С Китаем у нас сложный и миграционный вопрос. За рубежом, в том числе в США, китайская диаспора составляет некий монолит. Если на приграничных и других территориях Дальнего Востока мы допустим образование чисто китайских поселений, то рискуем потерять часть своей территории в будущем. Здесь нужно определить «правила игры»: продвижение товаров, услуг и капиталов вполне возможно, а людских ресурсов?
Остается решить, какова должна быть политика государства, чтобы «соблазнить» наших соотечественников жить на сибирских просторах. Только передачей земли в собственность задачу не решить. Вспомним провал восточной аграрной реформы П. Столыпина, на которого так любят ссылаться. Советский Союз выработал хорошие стимуляторы. С учетом прошлого опыта можно найти сколько угодно привлекательных предложений.

Большая политика требует интеллектуального превосходства над любыми партнерами. Восточная политика должна основываться не только на голом реализме, но и на интеллектуально гибком дипломатическом маневрировании. Ведь Восток – дело тонкое.

Индия: по пути интеграционного развития

Индия – удивительная страна, во многом не до конца понятная. Высокая одухотворенность, проявляющаяся в их кинофильмах, и тяжелый жизненный быт. Третья экономика в мире и целые провальные отрасли. Множество рек, озер – и проблема питьевой воды. Неслучайно с соседним государством – Бангладеш – не решена проблема границ по некоторым рекам.

В истории Индии национально-освободительная война занимает целую эпоху. Эта идея даже стала сюжетом знаменитого романа Жюля Верна. В стране отдается дань уважения политической династии Джавахарлала Неру, Индиры и Раджива Ганди. Хотя сын последнего, Рахул Ганди, представляющий партию ИНК, на последних выборах 2014 г. с большим отрывом проиграл представителю партии БДП Наренда Моди, ставшему новым премьер-министром. С Моди индийцы связывают будущее процветание Индии.
Будучи третьей экономикой мира, Индия еще не имеет статуса великой мировой державы. А это категория не только экономическая, но и геополитическая. Это отставание от реальности Индия должна преодолеть, сближаясь с соседями, прежде всего с Китаем. При посредничестве с Россией КНР удалось «уступить» России и согласиться на членство Индии в БРИКСе. Однако не решен вопрос о принятии этого государства в состав ШОС (создан 15 июня в Шанхае из КНР, России, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана). Из-за противодействия Китая и Пакистана. Поднебесная находится в соперничестве с Индией и имеет с ней пограничные споры, Пакистан – не очень добрый сосед. Но проблема должна быть решена с точки зрения препятствования американскому диктату в этом регионе. По всей вероятности, в августе 2015 г. Россия сможет добиться принятия Индии в ШОС седьмым членом, а Пакистана – восьмым. Тогда закрываются территориальные бреши на юге и юго-западе зоны ответственности ШОС. Кроме того, в этой организации править бал будут три страны – Китай, Россия, Индия, а это лучше, чем двое.

Николай СЛЕПЦОВ,
политолог, член общества «Знание»
(Продолжение следует)